Переход к прозе Переход к поэзии Переход на главную страницу |
Отрицание
отрицания (Оси времени - 2) Рассказ -
Я кое-что собираюсь у Вас спросить, уважаемый Иван Семенович, -
обратился к
Сидорову Многомиль Семиверстович, смакуя кофе из маленькой чашечки, -
если Вы
позволите, разумеется. -
Спрашивайте, - кивнул Иван Семенович. -
Куда Вы пристроили тот сундук, битком набитый отборным кофе? -
Никуда не пристроил. Вывезти было не на чем. -
А! Понимаю… Тут недоработка с моей стороны. Мы это исправим.
На какую наживку
Вы изволили удить на острове? - Я предпочитаю на червя. - Ах, на червя! А на
муху не пробовали?
Оно конечно червя поймать куда легче, но я Вам очень советую Musca domestica, что
принадлежит к семейству
мух настоящих. -
Что Вы говорите! А разве существуют мухи ненастоящие? -
Сколько угодно, уважаемый Иван Семенович, сколько угодно! Обрыдшее
лазурное море упорно приставало на горизонте к осточертевшему донельзя
небу такого
же мерзкого цвета. Иван Семенович как раз собирался в очередной раз
отпихнуть
надоедливого краба, не оставлявшего свои попытки ухватиться за
сандалию, но
замер с приподнятой ногой: на остров спускалась летающая тарелка.
Вероятно, в
механизме инопланетного судна были какие-то неполадки, поскольку спуск
происходил не слишком гладко: траектория напоминала падение осеннего
листа в
безветренную погоду. В
тарелке открылся люк и по выдвинувшемуся трапу начала спускаться
процессия.
Сидоров ожидал увидеть маленьких зеленых человечков, поскольку именно
такой
образ был внушен средствами массовой информации, но инопланетяне
оказались
приятного чудно-синего цвета, как раз такого, что нравился Ивану
Семеновичу. Двое
первых пришельцев несли своего собрата. Они опустили ношу на песок.
Вскоре остальные
выстроились вокруг и воздели руки к небу. «Видать, бедолага
погиб при посадке»,
– подумал Сидоров. И, действительно, инопланетяне похоронили
своего товарища
под ближайшей пальмой. В этот момент инопланетной скорби, подлый краб
вцепился
в мизинец правой ноги Ивана Семеновича, тот невольно вскрикнул и
первый, пока
визуальный, контакт между двумя цивилизациями состоялся. -
Робинзон Крузо? – Спросил один из пришельцев, указывая на
Сидорова. -
Пятница? – Спросил второй, указывая на притихшего краба. Иван
Семенович потерял дар речи от неожиданности. Не часто приходится
встречать
пришельцев, говорящих на твоем родном языке, да еще знакомых с
классической
литературой. Судя по всему, инопланетяне обладали достаточными знаниями
о
земной цивилизации. Знаниями, возможно, несколько неупорядоченными. Но,
поскольку экипаж летающей тарелки все же владел навыками местного,
земного вербального
общения, следующая фаза контакта протекала совсем гладко. Недоразумение
и
путаница с литературными персонажами была быстро устранена, как только
к
Сидорову вернулась его способность изъясняться. Новые
знакомцы Ивана Семеновича объяснили ему причину аварийной посадки их
межзвездного судна: элементарно закончилось горючее, а член экипажа,
ответственный за заправку, скончался от невыносимых моральных мук.
Сидоров
поинтересовался - чем же заправляется корабль пришельцев. Тут сказался
недостаточный словарный запас инопланетян: они только бессильно
разводили
руками. Тут один из них, вероятно самый сообразительный, жестом
предложил Ивану
Семеновичу проследовать в тарелку. В
двигательном отсеке царил аромат свежесваренного кофе… -
Ну как Вы могли подумать, Иван Семенович! Я же и предположить не мог,
что их
летающая тарелка работает на жареном кофе. Я думал, что Вы им дадите
пару
советов по навигации и, в знак признательности, они доставят сундук в
указанное
Вами место. -
Так это Вы все подстроили?! -
Помилуйте, Иван Семенович, от общения со мной ни одно разумное существо
не
пострадало. -
Как это не пострадало?! Когда меня инопланетяне вывезли с острова, я
тут же был
схвачен и брошен в тюрьму за пиратство! -
Знаете что, уважаемый Иван Семенович, Вы прекратите свои инсинуации. Я
Вас
пиратствовать не принуждал. Напильничек я Вам, пожалуй, подброшу в
камеру, но
на большее не рассчитывайте! -
Вы пилите, пилите, Иван Семенович, не отвлекайтесь. -
Вы меня напугали: я думал, что это – надзиратели. Кстати,
спасибо за напильник. -
Ну, что Вы! Пустяки. Вам сколько дали? -
Пожизненно. -
Это хорошо. -
Издеваетесь? Чего же в этом хорошего? -
Обычно пиратов вешают, уважаемый Иван Семенович, если Вы не в курсе.
Кто-то
поручился, что Вы исправитесь. Кстати, камера у Вас неплохая: почти нет
зверушек. А то, знаете, в тюрьмах Альдебарана пренеприятные
твари… Кофе у Вас,
конечно, нет? Хотя бы кружка найдется? Сидите, сидите…
Простите великодушно за
каламбур! Многомиль
Семиверстович осмотрел стены камеры. На одной было выцарапано:
«Здесь был
Монтя», а на второй другим почерком была сделана надпись:
«Граф – дурак». -
Иван Семенович, а Вы не занимались лексикографическим анализом
настенного
народного творчества? -
Нет, как-то не приходилось, - ответил Сидоров, продолжая пилить
решетку. – Что
Вы ищете? -
Кофе, конечно. Кофе очень хочется, - пробормотал Многомиль
Семиверстович и
начал простукивать стены. – Похоже, у Вас были именитые
предшественники… -
Мне, например, ничуть не интересно знать про графа, который не блистал
интеллектом, если верить его сокамернику. – Иван Семенович
попытался отогнуть
прут. -
Забавная это штука: отрицание отрицания. Если учесть, что минус на
минус дает
плюс, то Ваша фраза звучит как: чуть интересно знать и далее по тексту.
Ага!
Кажется, я нашел… - Многомиль Семиверстович вытащил камень
из стены, пошарил в
образовавшейся дыре и достал оттуда мешочек. -
Неужели кофе нашли? -
Совершенно верно, любезнейший Иван Семенович, - ответил любитель кофе,
достал
из кармана какой прибор, открыл в нем крышечку, высыпал туда содержимое
мешочка. Прибор зажужжал и в воздухе запахло молотым кофе. –
Чему Вы так
удивляетесь? Обыкновенная карманная кофеварка. -
Меня куда больше удивляет Ваша находка. -
Да я собственно удивлен ей не меньше Вашего. Я искал подкоп. Вот так
всегда:
вместо журавля в руке оказывается птеродактиль в небе. -
А зачем мне подкоп? Мне осталось подпилить всего пару прутьев. -
Извините великодушно, Иван Семенович, что вмешиваюсь в Ваш план побега,
но
позвольте заметить, что окошко несколько маловато. Кофе будете? -
Это Вы виноваты в том, что я взялся прутья пилить, - удрученно заметил
Сидоров.
– «Напильничек подброшу». -
Иван Семенович, Вы несправедливы: напильник – устройство
многофункциональное.
Извольте видеть – Ваши предшественники пользовались им даже
для нанесения
информационных надписей. Я не зря пытался привлечь Ваше внимание к
данному
факту. -
Что мне это дает? -
Как это что? Нет несущественных деталей. Приметите к этому утверждению
принцип
отрицания отрицания. Получится, что все детали существенны. -
Минуточку! Здесь все камеры – одиночки? -
Разумеется. Это же тюрьма для особо опасных преступников. -
Вы намекали на то, … -
… что должен быть проход в другую камеру. -
Тогда нарушается причинно-следственная связь. -
Мой пиратствующий друг, поменять следствие и причину не в моих силах, к
величайшему сожалению. -
Граф-то еще не был графом, когда угодил сюда! Обе надписи сделали Вы! -
Ну, знаете ли, Иван Семенович! Это уже откровенное обвинение меня в
подлоге.
Заболтался я с Вами, так можно и на службу опоздать. Сидоров
нашел место, где Многомиль Семиверстович обнаружил мешочек с кофе. Там
оказалась небольшая ниша в стене. Иван Семенович сунул туда руку и
обнаружил
там записку, в которой значилось: «Здесь ничего
нет». Лучший друг инопланетян
улыбнулся: «Ну, конечно, снова отрицание
отрицания». Нишу удалось легко
расширить и попасть в другую камеру. Там бывший капитан пиратов
обнаружил
кружку, на которой было написано: «Не пейте: не
кофе». Это было весьма кстати:
взбодриться никогда не помешает. Но после первого же глотка Сидоров
почувствовал, что его неудержимо клонит в сон. «Кажется в
этот раз принцип не
сработал», - вяло подумал Иван Семенович. Проснулся он от
того, что стало нечем
дышать, что тело его было очевидно упаковано в какой-то мешок. Он
судорожно
задергался, забил руками и вдруг услышал голос своего друга, Василия: -
Да вставай ты, Семеныч! Там же мелко. Заснул что ли? Сидоров
встал на ноги и огляделся. С тяжелого плаща стекала струями вода.
Рядом, на
мостках стоял Василий и протягивал руку. Иван
Семенович развесил мокрую одежду на перильцах и взял свою удочку.
Крючок был
пуст. -
Вась, а где черви-то у нас? -
Какие черви? Сам же сказал, что будем на мух рыбачить. |